За последние несколько месяцев сразу два крупных агрохолдинга — «Агрос» и «Русагро» — приняли решение отказаться от зернового трейдинга. «Бизнес» спросил у участников рынка, чем вызвано такое решение. Они объясняют эти действия нестабильностью цен на зерно, в перспективе многие из них намерены сконцентрироваться на производстве продуктов питания.
Николай Демьянов, директор по маркетингу Международной зерновой компании:
— Зерновой торговый бизнес достаточно рискован из-за сезонных колебаний, которые могут достигать 30-50%. Если эти конъюнктурные моменты плохо просчитывать, могут быть серьезные потери. В прошлом году цены были 4,5 тыс. руб. за тонну пшеницы третьего класса, и прогнозировался рост.
Но в результате цены снизились до 2,7 тыс., и трейдеры, которые работали по «длинной позиции», потеряли $50 с тонны.
Александр Корбут, вицепрезидент Российского зернового союза:
— Компании начинают использовать зерно только для внутренних нужд, для производства продукции с более высокой добавленной стоимостью. Перед компаниями встает вопрос о доходности и долгосрочности бизнеса.
Игорь Павенский, ведущий аналитик Института конъюнктуры аграрного рынка:
— Это очень рискованный бизнес, в течение одного сезона можно как заработать, так и понести убытки. В России нет организованного рынка, и урожаи зерна нестабильны. В итоге часто зерно в России стоит дороже, чем на Западе. Например, в сезоне 2003-2004 года при плохом урожае стоимость зерна к январю поднялась с 3 тыс. руб. за тонну до 6 тыс.
руб., в то время как на мировом рынке зерно продавалось по $198 за тонну. К концу сезона цена упала до 3,6 тыс. руб.
Эмиль Топчиев, заместитель директора Федерального агентства по регулированию продовольственного рынка:
— В прошлом году стоимость тонны зерна доходила до 5 тыс.
руб., в этом- около 3 тыс. руб.
Высокими ценами были недовольны мукомолы, а низкими — производители. Поэтому если холдинг занимается и зерном и переработкой, у компании возникают проблемы. Добавить рынку стабильности могут интервенции, но денег выделяется не так уж много — 6 млрд руб. в год, хотя нужно около 30 млрд руб.
Дмитрий Потапенко, гендиректор группы «Агрос»:
— Зерновой трейдинг может приносить высокую текущую доходность, однако не способен повлиять на рост капитализации компании. Зерновой трейдинг с его колоссальными рисками непонятен рынку как капитализируемый бизнес.
Нужно быть в десятке мировых лидеров, тогда риски, которые несет этот бизнес, перестанут быть столь ощутимыми.
Если ты не глобальный игрок, присутствовать на этом рынке рискованно.
Андрей Сизов, ведущий аналитик «Совэкон»:
— Риски увеличиваются из-за непрозрачности рынка, резких колебаний урожая и отсутствия инструментов хеджирования, таких, как биржи или фьючерсы. Например, в 1997 году было собрано более 85 млн т зерна, а в 1998-м — 48 млн т. Не добавляют прозрачности этому рынку и действия государства. Интервенционные закупки слишком нестабильны, механизм их проведения непрозрачен, а сроки нефиксированы.
Александр Кондрашев, гендиректор трейдинговой компании WJ:
— Из зернового бизнеса выходят те компании, для которых он стал слишком дорогим. Как правило, оборотных средств для торговли зерном недостаточно, в основном бизнес идет за счет банковских кредитов, которые надо возвращать.
А для этого надо зарабатывать определенную маржу. На внутреннем рынке это сделать проблематично из-за его низкой рентабельности. А возможности для экспорта ограничены: после распада СССР в России фактически есть только один крупный порт- Новороссийск, но его мощностей не хватает.